"ОДА"   22 мая 2015, 19:27  ::

Рванулся было он к кабану, но Титок опять перегородил ему дорогу. Петро поднял голову, вопросительно с раздражением уставился на Титка.
Теперь Титок заговорил уже другим тоном:
- Петро, ну-к глянь под ноги! В данный момент ты находишься на моей суверенной территории, это моя частная собственность и здесь я определяю, кого бить, а кого не бить!
Поясняя Закон о неприкосновенности частной собственности, Титок довольно выразительно поднёс свой кулачище к Петрову носу.
Петруха, скосив к носу глаза, внимательно посмотрел на кулак, огромный, серо-коричневого цвета, пропитанный кирпичной пылью, пахнущий смесью запахов браги и конского навоза, вмиг протрезвел, опустил ружьё, повернулся и торопливо перешёл по мостку на дорогу - нейтральную хуторскую территорию. Там его немедленно разоружила жена, отобрав ружьё.
Таким грозным Титка ещё никто не видел, а потому толпа стала потихоньку рассеиваться по дворам.
Титок неторопливо повернулся и молча, вошёл через калитку в свой двор. Через некоторое время, изнутри растворились ворота, в их створе появился огромный рыжий, ну впрямь, богатырский конь с длинной пышной светлой слегка волнистой гривой, ниспадавшей на одну сторону круто изогнутой шеи. Его хвост был того же вида, почти до земли. Это был «битюг» - конь из породы прославленных владимировских тяжеловозов, в наши времена довольно большая редкость. Каждое копыто коня размером с ведро обрамлено бахромкой светлых волос. Конь был впряжён в грузовую телегу – «фаэтон» в виде платформы обитой листовым железом. Со всех сторон платформа имела прямоугольные проушины, в которых крепились борта.
Из-за коня появился Титок, невольно бросилось в глаза, как они подходят друг-другу, конь и хозяин: оба могучего телосложения, являющие собой мощь, спокойствие и достоинство. Титок взял коня под уздцы и вывел со двора на площадку перед домом, затем взял с телеги брезентовое полотно, свёрнутое рулоном, развернул его и постелил на землю рядом со спящим Педро. Полотно было размером с платформу фаэтона и тоже с проушинами со всех сторон. Титок подошёл к кабану, осторожно взял его обеими руками за передние и задние лапы, затем, быстрым ловким движение опрокинул кабана через спину на другой бок, как раз на полотно брезента. Педро недовольно хрюкнул и даже попытался встать на передние копыта. Но Титок почесал ему за ухом и кабан опять уснул. Титок поманил к себе хуторских мужиков и они, взявшись шестеро за проушины брезента, осторожно подняли кабана с земли, перенесли и водрузили на платформу телеги. Затем Титок почтительно подошёл к деду Демьяну, склонившись, легко поднял его с земли на руки, перенёс и усадил на телегу, у борта, рядом со спящим Доном Педро. Потом он опять взял «битюга» под уздцы, вывел его на дорогу и медленно направился вверх к Демьянову подворью. Жена его, Зинаида затворила ворота и присоединилась к мужу. За телегой молча, шли Демьянова жена, и его родня.
Процессия очень смахивала на похоронную и это очень бесило Демьяна. Воспроизводя в памяти происшедшее, он ни как не мог понять: куда девалась «дробына» - лестница, по которой он взбирался на палатья в свинарнике.
Между тем, шествие подошло к концу, старший внук Демьяна отворил ворота, и телега вошла в Демьяновы пределы. Он обвёл глазами родное подворье, обнаружил злополучную лестницу приставленной к голубятне и вдруг, на удивление присутствующих, резво соскочил с телеги и визглявым голосом закричал:
- Де вин, де вин, окаянный, Ванька внучёк!
Все испуганно оглянулись, предчувствуя, что у сегодняшних приключений будет продолжение.
- Здесь я, дедусь.
Объявился Ванька, робко выступая из-за бабкиной спины.
- А, ну подь сюды! - грозно молвил Демьян.
Он торопливо распоясал свою шёлковую бечеву с кистями, и, потрясая ей в воздухе, направился к внуку с возгласом:
- Бисова душа, так это ты, стащив дробыну из свинарни! Так это я из-за тэбе гепнувся с палатьев на кабана!
Всем сразу стало всё ясно, и трудно было удержаться от смеха. Под дружный хохот присутствующие наблюдали, как дед гонял шкодливого праправнука по двору вокруг голубятни, а, догнав, обнял и приголубил со словами:
- Ну, весь у мэне, «чертеня»!
Прижимая к себе внука, Демьян прослезился то умиления, ведь в Ваньке он души не чаял и готов был простить ему всё.
Демьян велел своему правнуку, Степану, Ванькиному отцу, привозить правнучка на хутор, хотя бы на денёк каждую неделю и всегда был этому несказанно рад, несмотря на то, что почти все Ванькины приезды оборачивались происшествиями («шалостями») хуторского масштаба.
Так, однажды «забыл» Иван закрыть клетку крольчатника, кролики оказались у соседа в парнике и съели всю рассаду капусты. С соседом прапрадеду пришлось рассчитываться своей рассадой, благо, что её у Демьяна было вдвое больше чем у соседа.
« предыдущее . следующее »